Рейтинг@Mail.ru
 
 

Пресса о «Деле» Сутягина

VIP.Lenta.ru, 05.04.2004
Оригинал статьи: vip.lenta.ru/fullstory/2004/04/05/sutyagin/

Секретность не помешала присяжным…

5 апреля 2004 года коллегия присяжных, заседающая в Мосгорсуде, объявила свое решение по делу Игоря Сутягина – еще одного российского ученого из числа тех, кто в последние годы был обвинен в шпионаже, государственной измене или разглашении государственной тайны.

12 присяжных единогласно признали Сутягина виновным. Восемь из них решили, что он не заслуживает снисхождения. 6 апреля состоится заседание суда, на котором прокурор выскажет свои пожелания по приговору. Тогда же будет назначена дата его вынесения.

Своего приговора 39-летний Игорь Сутягин ждал пять лет. Все это время он провел за решеткой, большую его часть – в СИЗО «Лефортово». При этом защита, близкие Сутягина и многие специалисты по правам человека утверждают, что власти специально затягивали рассмотрение дела для того, чтобы всеми правдами и неправдами обеспечить вынесение обвинительного приговора.

До того, как Игорь Сутягин, физик по образованию, оказался в тюрьме, он работал завсектором Института США и Канады РАН и считался крупным специалистом в области разоружения и контроля над вооружениями. В этом качестве Сутягин не только развивал деятельность родного института, но, как и многие российские ученые, выполнял заказы, поступавшие со стороны. В том числе и заказы иностранных организаций.

В феврале 1998 года Игорь Сутягин ездил в командировку в Великобританию, где познакомился с представителями фирмы Alternative Futures. И стал оказывать им консультационные услуги. Так утверждает обвинение. Сам Сутягин также не отрицает своего сотрудничества с этой фирмой. Таким образом, нам известно, что в течение примерно двух с половиной лет Игорь Сутягин работал на Alternative Futures и встречался с ее сотрудниками – Надей Локк и Шоном Киддом. А из документов ФСБ мы знаем, что Надя и Шон оказались не простыми британскими клерками, а сотрудниками разведки. Правда, ввиду секретности обсуждаемых сведений, российские спецслужбы так и не решились сообщить, какую именно разведку представляли эти люди – то ли ЦРУ, то ли МИ-6.

Также мы не знаем точно, какие именно представляющие государственную тайну сведения передал иностранным агентам Игорь Сутягин. Выяснить это мешает, опять-таки, особая секретность обсуждаемой темы. Но мы, слава богу, не эксперты, привлеченные судом для обсуждения дела. Страшно даже подумать, каково пришлось, например, ученому Игорю Якутову, заявившему после ознакомления с материалами следствия: «Если западные специалисты узнают об этом методе, безопасности России будет причинен значительный ущерб. Содержание сведений по этой теме мне неизвестно, но, по моему убеждению, оно составляет гостайну».

В целом, Сутягин обвиняется в сборе и передаче иностранным агентам информации по таким темам, как «Состав космического эшелона предупреждения о ракетном нападении», «Состав и дислокация соединений постоянной готовности», «Обобщенная структура военного бюджета СССР/РФ за период с 1989 по 1998 год» или «Состояние сил и средств ПВО РФ». Слабое место обвинения состоит в том, что оно не может сообщить суду конкретной информации о точном содержании сведений по каждой из указанных выше и других секретных тем, которые Сутягин якобы передавал господину Кидду и госпоже Локк.

А защита утверждает, что часть связанных с этими темами данных действительно является государственной тайной. Однако Игорь Сутягин получал от британцев гонорары вовсе не за разглашение секретной информации, а за проведение мониторинга данных, находящихся в открытой печати. Например, знакомил их с публикацией в газете «Вашингтон Пост» от 15 марта 1998 года и выдержками из британского справочника «Военный баланс» за декабрь 1996 года, где было названо количество спутников, которые входят в одну из российских космических систем. Или показывал им статьи из «Красной звезды», в которых капитан I ранга Гундаров и академик Шахиджанян рассказывали о подводной лодке «Гепард».

Защита не пытается утверждать, что все эти сведения, став известными иностранным спецслужбам, не могут нанести ущерб безопасности Российской Федерации. Адвокат Борис Кузнецов всего лишь настаивает на том, что за опубликование подобных данных должен отвечать не Сутягин, а те, кто допустил их появление в открытой печати.

Еще до вынесения присяжными своего вердикта наблюдатели опасались, что их решение, в любом случае, окажется обвинительным. Дело в том, что только виновность Игоря Сутягина могла бы служить достаточным оправданием для пятилетнего срока, который ученый уже провел в тюрьме. Сутягин был арестован 27 октября 1999 года. Обвинение в государственной измене ему было предъявлено 5 ноября. 20 декабря 2000 года директор ФСБ Патрушев объявил Сутягина шпионом, не дожидаясь решения суда, что, впрочем, является в нашей стране обычной практикой.

Рассмотрение дела по существу началось только 27 февраля 2001 года и было отложено сначала по причине болезни адвоката, затем по решению судьи и еще раз – по просьбе прокурора. Слушания завершились 27 декабря 2001 года, суд признал обвинение необоснованным и направил дело на доследование: «Следствие не указало, какие конкретно сведения Сутягин, по версии обвинения, хранил и передавал по заданию иностранной разведки в ущерб безопасности России».

5 апреля 2002 года дело было передано ФСБ, а Сутягин переведен в СИЗО «Лефортово». Следствие было завершено 8 августа 2002 года. Рассмотрение дела по существу началось осенью 2003 года, однако было прервано по причине ухода в отпуск судьи Петра Штундера. Позже был назначен новый судья – им стала Марина Комарова, председательствовавшая когда-то на процессе сотрудника МИД Валентина Моисеева, осужденного за шпионаж.

Вскоре после того, как 1 февраля на имя председателя комиссии по правам человека при президенте РФ Эллы Памфиловой была направлена просьба вмешаться в ход дела, так как рассмотрение его в суде необоснованно затягивается, было объявлено о начале слушаний. Коллегия присяжных начала заседать в Мосгорсуде 17 марта, а закончились слушания уже 1 апреля.

Елена ЛЮБАРСКАЯ