Пресса о «Деле» Сутягина

Тест на шпиономанию для присяжных Мосгорсуда.

«Пора освободиться от маниакальной шпиономании» при решении проблем ядерной безопасности России»
(В.Путин).

Сегодня в Мосгорсуде состоятся предварительные слушания по делу ученого Игоря Сутягина, который обвиняется в сборе и передаче сведений, составляющих государственную тайну. В ходе закрытого заседания адвокаты Сутягина намерены повторить ходатайство своего подзащитного о рассмотрении его уголовного дела судом присяжных.

Если желание ученого будет удовлетворено судом, то в ближайшее время состоится первый в истории России «шпионский» процесс с участием присяжных заседателей.

«Шпион без доступа к секретам»

Игоря Сутягина, сотрудника Института США и Канады, арестовали в Обнинске 27 октября 1999 года. За без малого четыре года, пока длится следствие по его делу, менялись обвинения, выдвинутые следственными органами ФСБ против молодого ученого. В настоящее время известно, что Сутягин обвиняется по восьми эпизодам, связанным со сбором и передачей сотрудникам английской консалтинговой фирмы Alternatives Futures «сведений о России для использования их в ущерб внешней безопасности РФ». В обвинительном заключении, в частности, говорится, что Сутягин передавал информацию иностранцам по следующим темам: «Состав космического эшелона предупреждения о ракетном нападении», «Состав и дислокация соединений постоянной готовности», «Обобщенная структура военного бюджета СССР/РФ за десятилетие 1989-1998 гг.».

О своих контактах с сотрудниками английской фирмы Сутягин рассказал калужским фээсбэшникам сам, когда его задержали как свидетеля. Он популярно объяснил, что, не имея доступа к секретной информации, никак не мог разгласить государственные секреты, которых не знал. А главное: готовя аналитические обзоры, пользовался исключительно документами и газетными статьями, опубликованными в открытой печати.

«На протяжении четырех лет мы пытаемся выяснить у следствия, где хранятся эти секреты, которые якобы разгласил Сутягин, – говорит адвокат Анна Ставицкая. – Эксперты, опрошенные судом, утверждают, что сведения, полученные из открытых источников, похожи на то, что является гостайной».

По утверждению адвокатов, в суде дело ученого рассыпалось на глазах, и стали видны просчеты следствия. Но тем не менее в декабре 2001 года Калужский областной суд, побоявшись вынести оправдательный приговор, направил дело на дополнительное расследование, указав, что на предварительном следствии было нарушено право Сутягина на защиту.

Дополнительное расследование длилось несколько месяцев. Сутягина перевели из Калуги в Лефортовское СИЗО, и его срок содержания под стражей приблизился к рекорду по «шпионским» делам: 3 года 11 месяцев!

«После завершения дополнительного расследования подтвердились наши самые худшие опасения, – продолжает Анна Ставицкая. – c 11 томов дело распухло до 30. Появились новые допросы свидетелей, которые призваны подтвердить обвинения Сутягина в госизмене. В то же время, нисколько не восстановив нарушенные права нашего подзащитного, в процессе дополнительного расследования следствие лишь укрепило свою доказательную базу. Оно воспользовалось теми замечаниями, которые мы делали по ходу процесса. При этом ему все же не удалось добыть доказательств, подтверждающих, что иностранцы, контакты с которыми инкриминируются Сутягину, являются представителями какой-либо разведки».

Вот как в письме, отправленном семье из Лефортовской тюрьмы, Игорь Сутягин анализирует некоторые пункты обвинительного заключения: «Халтура, отсутствие подлинного горения при ваянии документа… привели к тому, что вновь повторены местами те же глупости, об которые не один раз столкнулся прокурор Беляк по милости следствия… обнаружилось отягчающее мою вину обстоятельство.Состоит оно в том, что сведения из газет я черпал (совершая тем самым преступление) «с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения – заведующего сектором отдела военно-политических исследований»… Таким образом, свое дальнейшее развитие нашла формула профессора Преображенского: ежели вы, не приведи Господь, читая газеты, являетесь завсектором, … то вина ваша (в чтении газет) отягощается, то есть многократно возрастает!»

«Присяжные не глупее нас с вами…»

Выбирая суд присяжных, Сутягин, вероятно, руководствовался тем, что, если его дело вновь будет рассматривать традиционный суд, обвинительный приговор неизбежен. В то же время высказываются опасения, будто присяжные могут враждебно отнестись к человеку, обвиняемому в шпионаже, и вынести вердикт о его виновности. Тогда судья «назначит ему наказание по полной катушке». Государственная измена (статья 275) карается лишением свободы от 12 до 20 лет.

С таким мнением категорически не согласен руководитель разработки закона о суде присяжных, судья в отставке Сергей Пашин: «Надо работать в процессе. Многое будет зависеть от адвокатов, – объясняет он. – Дело Сутягина «шито белыми нитками», и присяжные, скорее всего, поймут это так же, как понимаем мы. Неосмотрительно было бы думать, что они глупее нас».

Одной из особенностей суда присяжных является то, что на предварительных слушаниях адвокаты могут отводить те доказательства, которые представляются им недопустимыми, то есть добытые с нарушениями закона. В «деле Сутягина» целый ряд таких доказательств. На их исключение из дела очень надеются адвокаты, воспринимая эту возможность как один из аргументов в пользу суда присяжных.

Известно, что прокуроры жалуются, что часто в «суде народа» им приходится бороться буквально за каждое доказательство. Рассказывает прокурор Галина Рогачева: «У меня было одно замечательное дело. Пять подсудимых, шесть томов уголовного дела. Адвокаты сочли доказательства недопустимыми, и по их ходатайству судья исключил из материалов дела пять томов. Осталось только обвинительное заключение».

Исход процесса по «делу

Сутягина» во многом будет зависеть от отбора присяжных. Адвокаты рассчитывают, что ФСБ, иниицировавшей дело ученого, не удастся полностью проконтролировать состав коллегии. Тем более что в отборе скамьи присяжных заседателей вместе с судьей и прокурором будут участвовать и защитники. А по закону они имеют право на два мотивированных и два немотивированных отвода.

В то же время в суде присяжных нельзя сбрасывать со счетов и личность судьи. Именно он предлагает присяжным формулировки вопросов, на которые им предстоит ответить при вынесении вердикта. По мнению эксперта по суду присяжных Людмилы Карназовой, поскольку именно судья руководит процессом, решение присяжных часто зависит от его профессионализма. Есть опасения, что в шпионском деле, коим является «дело Сутягина», будет председательствовать специально отобранный судья, который сможет каким-то способом повлиять на присяжных.

Защищать Сутягина будут четыре адвоката. Не многовато ли это для одного обвиняемого? Как объясняет Анна Ставицкая, учитывая то, что им предстоит бороться против государственной машины и ФСБ, это не так уж и много.

Если же подобный процесс состоится, он, несомненно, станет своеобразным тестом на «шпиономанию». И не только для московских присяжных, но и для всего российского общества.

Зоя СВЕТОВА