Пресса о «Деле» Сутягина

(В расшифровке текста стилистика оригинала сохранена, знаком "<…>" отмечены явно видные монтажные переходы.)

Сегодня в программе: Обнинского военного аналитика обвиняют в государственной измене. Что это – предательство или сотрудничество, глупость или коварство? В рубрике "Чистосердечное признание" русский гений или английский шпион? <…>

<Рекламная пауза>

Александр Анучкин: Уже почти год в калужском областном суде продолжаются слушания по делу Игоря Сутягина – сотрудника Института стран США и Канады, обвиняемого в шпионаже. В ближайшие два месяца можно ждать вынесения приговора. И если он будет обвинительным, то получится, что мы присутствуем при завершении самого громкого шпионского скандала последнего десятилетия, потому что то, что по версии следствия, Сутягин продавал иностранным спецслужбам, составляет основу основ национальной безопасности нашей страны.

Суд закрытый. Все вопросы, которые обсуждаются за этими дверями, секретны и совершенно секретны. По крайней мере, на этом настаивает обвинение. С этим согласны даже те, кто не уверен в вине Сутягина. От приговора, который будет вынесен здесь, зависит не только дальнейшая судьба талантливого ученого, обвиняемого в шпионаже. Исход процесса может оказаться трагедией для целой страны, если тот, кого не без основания называют "русским гением" и включают в первую десятку лучших умов России, окажется изменником, то придется пересматривать всю концепцию национальной безопасности.

Эта история началась за границей. Талантливый молодой аналитик Игорь Сутягин на международной конференции в Англии знакомится с неким Шоном Киддом, сотрудником консалтинговой фирмы. Они симпатичны друг другу и эта симпатия вскоре перерастает в нечто большее – Кидд предлагает готовить для него аналитические отчеты по оборонным вопросам. Пока ничего секретного.

Игорь Сутягин: На протяжении, ну по меньшей мере, полугода существовала полнейшая свобода для меня в выборе тем. Всего чего угодно. То есть, практически, принималось все, что я тем или иным образом узнаю и могу им рассказать. Фактически, только дважды мне задавали какие-то конкретные вопросы. <…> Возникал вопрос, в общем то, о наших подводных лодках.

Александр Анучкин: По словам самого Игоря, у него уже в этот момент у него возникли первые подозрения, но пути назад не было – иностранцы предложили деньги, пусть и не очень большие, по мировым меркам, но совершенно недоступные для русского ученого из маленького провинциального городка.

Игорь Сутягин: Он согласился платить мне по 700 фунтов ежемесячно. Затем эта сумма должна была быть увеличена до тысячи фунтов. Ну, так вот это и было.

Александр Анучкин: Больше всего щедрых друзей Сутягина интересовал российский подводный флот. В Обнинске, где как раз и жил Игорь Сутягин, располагается учебный центр ВМФ. Здесь последние 45 лет готовили элиту нашей армии – моряков-подводников. На удивление, Сутягин попал сюда совершенно легко.

Владимир Ямков (бывший начальник Обнинского учебного центра ВМФ): Я надеялся получить от него кое-какую информацию, которая могла бы интересовать нас – о военно-морских силах Соединенных Штатов Америки. Поэтому я согласился на встречу.

Александр Анучкин: Беседы, которые начал вести с моряками-подводниками Игорь Сутягин, выглядели довольно странно. Очень быстро офицеры поняли, что сотрудник Института США и Канады не может дать им ничего нового. Все рассказы молодого штатского ученого не были для них откровением. Зато сам факт его появления в центр заинтересовал уже Российские спецслужбы.

Александр Турта, сотрудник военной разведки, работавший в Обнинске, заподозрил что-то неладное. Дел в том, что Сутягин пришел читать свои лекции буквально с улицы. Он не принес с собой никаких официальных бумаг и не просил за услуги ничего! Подобный "альтруизм" не мог не насторожить.

Александр Турта (сотрудник военной контрразведки в отставке): Когда в 97 году была получена первичная информация, то, соответственно, я, как оперативный работник, обслуживающий учебный центр, занялся первичной проверкой данной информации. То есть, мне было интересно получить информацию, о том, что это за человек, и я рекомендовал командованию учебного центра, в том числе, значит, и Сутягину, чтобы эти отношения носили законный порядок. То есть, учебный центр является режимным объектом, соответственно, люди, приходящие в этот учебный центр должны иметь какое-то разрешение. На что Сутягин под различными предлогами уходил от предложения, чтобы это было все законно, законным порядком.

Александр Анучкин: Одновременно с этим Сутягиным заинтересовалось и ФСБ. В Москве были зафиксированы его частые контакты с кадровыми американскими разведчиками, работавшими под прикрытием в посольстве США. А поездки Игоря в Лондон продолжались, причем каждый раз иностранные друзья не уставали поражать живущего в бедности ученого размахом и шиком.

Игорь Сутягин: Для встреч они обязательно снимали то, что называется апартаментами – двухкомнатные (может быть, даже больше) номера. Ну, я бы так сказал, что несколько не оправданный шик – вот, что существовало, вот что было общей характеристикой всех этих помещений. То есть, если гостиница – то дорогая. <…> К примеру, одна из встреч проходила в Лондоне <…> там существуют два этажа закрытых, в общем-то, для общей публики. На одном из них, насколько я помню, самом верхнем, останавливаются просто президенты. Ну, до президентов, видимо, эти люди чуть-чуть не дотягивали, но они спустились на этаж ниже. Насколько я помню, он называется что-то вроде "клубного этажа".

Александр Анучкин: Аналитические отчеты, которые Сутягин представлял регулярно, вскоре стали писаться по всем правилам – в руки ученого попала книга, своеобразное пособие для начинающего шпиона. Этот учебник, написанный американскими разведчиками, очень сильно заинтересовал Игоря, а потом даже увлек.

Игорь Сутягин: Я прочитал американский учебник по стратегической разведке. Это была книга, которую мне хотелось читать и читать, перечитывать. Просто сам по себе учебник, написанный довольно-таки сухим языком, и о довольно-таки абстрактных вещах, тем не менее, рождал просто огромное количество мыслей <…>

Александр Анучкин: По сути дела, Сутягина погубило неумение конспирироваться. Он несколько раз звонил своим иностранным друзьям прямо из дома, иногда рассказывал о своей работе родственникам. А вместе с этим продолжалась и оперативная разработка. Что-то неладное заподозрили уже даже офицеры, приходившие на его лекции в центре ВМФ.

Александр Турта: Они говорили, что в его действиях они подозревают, что это либо сотрудник так ФСБ, как говорили, либо это военная контрразведка, либо это Министерства обороны, значит, разведка. То есть, он никогда не отвечал впрямую на вопросы, он всегда умел так уйти от прямого ответа.

Александр Анучкин: Если версия обвинения верна, то Сутягин хотел попасть вот сюда. Это – уникальные кадры, которые не получалось снять еще никому. То, что вы видите – реальный отсек подводной лодки, такой как, например, Курск. На этих тренажерах моряки-подводники проходят переподготовку и учатся выживать. Если потенциальный противник знает секреты живучести, то он знает и уязвимые места. Это почти, как дважды два.

Здесь же подводников учат спасаться в совсем уж критических ситуациях. Это реальная авария, возникшая на борту атомного подводного крейсера – пробоина. Экипаж борется за живучесть лодки. Кстати, по роковому стечению обстоятельств, в то время, когда Игорь Сутягин читал свои странные лекции, здесь же тренировались и моряки с Курска. Может быть, это просто совпадение…

Даже если Игоря признают виновным в шпионаже, виноват в этом, как это ни странно звучит, даже не он сам – считаясь большим перспективным ученым, он получал за свой труд сущие копейки. Он сам говорит, что пойти на сотрудничество его заставила лишь нужда. Если бы государство оценило его ум по достоинству, то может быть, ничего подобного никогда бы не случилось.

Игорь Сутягин: Я все-таки действовал не просто, как попка, которого подтолкнули к этому действию те самые "внешние силы". Ну, если говорить самым общим… в самом общем виде, то, пожалуй, вот этим… этой вот причиной, которая играла одну из решающих, видимо, ролей… да, наверное, просто решающую на первоначальном этапе, это были проблемы, в общем-то, экономического характера. В первую очередь, это. Потому что те проблемы, которые существуют, в общем-то, для моей семьи в широко понятом смысле – то есть не один лишь я, моя жена и мои дети, а более широко – родители мои, мои близкие – брат, его родные… <…>

Александр Анучкин: Именно семья сейчас – последняя надежда сидящего в Калужском СИЗО Сутягина. Родители и жена продолжают защищать его, уверенно заявляя о невиновности и обвиняя во всех своих бедах ФСБ и государство.

Вячеслав Сутягин (отец И. Сутягина): Он теперь уже никому не верит, и верить не будет. И он считает, и сейчас он так в письмах иногда пишет, что не он Родину предал, а Родина его предала.

Александр Анучкин: Вячеслав Сутягин тоже ученый. У них с сыном много общего, сейчас они даже вместе работают, отец передает сыну в тюрьму некоторые документы и расчеты. Сидя за решеткой, обвиняемый в шпионаже занимается физикой. Отец готов допустить, что Игорь пошел на контакт со спецслужбами, но не согласен с тем, как ведется следствие.

Вячеслав Сутягин: Я не против: если сын виноват, и он действительно шпион – судите! Судите по законам, пожалуйста! Докажите его вину. Но когда начинают фальсифицировать все данные <…>

Александр Анучкин: О каких данных идет речь не очень понятно – военные эксперты, смотревшие отчет Сутягина, считают, что ущерб, нанесенный обороноспособности страны огромен, да и характер вопросов, которые задавали Игорю, говорит о многом.

Игорь Сутягин: <…> он касался, в общем-то, успехов наших подводников в обнаружении и сопровождении подводных лодок иностранных. Вот это вот вызывало интерес. После этого вопросы, которые были заданы позже… они касались, в общем-то, модернизации существующих у нас сегодня самолетов, легких в основном самолетов – истребителей предпоследнего поколения.

Александр Турта: Однозначно, он мог получить информацию и, я думаю, что он получал такую информацию. Волей-неволей военнослужащие что-то ему рассказывали. Понимаете, это называется методом выведывания информации.

Александр Анучкин: В понедельник в калужском суде начнутся прения сторон. Пока сложно сказать, чем они закончатся, но очень может быть, что большая часть того, что мы до этого считали основой нашей безопасности, уже таковой не является. Военные секреты годятся на что-то лишь тогда, когда о них действительно никто ничего не знает.

Все это некогда грозное оружие уже давно не интересно сегодня никому, даже туристам – это всего лишь факт военной истории. Но кто знает, каких экспонатов здесь, на берегу Оки, могло бы стать гораздо больше, если бы Игорь Сутягин успел ответить на все те вопросы, которые задавали ему его друзья из иностранной разведки?

<Рекламная пауза>

Программу подготовили:
Журналист: Александр АНУЧКИН
Режиссер: Владимир ФИЛИМОНОВ
Звукорежиссер: Сергей КОЗЛОВ
Монтаж: Вадим ЕРИН
Редактор киноархива: Олег ОСИПОВ
Редактор: Сергей ЯЦКОВ
Исполнительный продюсер: Дмитрий АКОПЯН
Шеф-редактор: Михаил ФРОЛОВ
Руководитель программы: Владимир ЗОЛОТНИЦКИЙ