Пресса о «Деле» Сутягина

Игорь Сутягин – сотрудник ИСКРАН

И БУДЕТ ОСТАВАТЬСЯ ИМ ВПЛОТЬ ДО ОКОНЧАНИЯ ПРОЦЕССА

– В том, что ученый должен делиться своими мыслями с другими и выслушивать их точку зрения, ни у кого нет сомнений. В научном сообществе разного рода контакты с коллегами, как российскими, так и зарубежными, чрезвычайно важны. Только наш институт ежегодно проводит от десяти до пятнадцати семинаров и конференций, в том числе и за рубежом. Что это, как не обмен информацией?

Такие встречи помогают нам выполнять дело, для которого институт и создан, – анализ американской политики и российско-американских отношений. Сделанные выводы оформляются в виде научных работ или аналитических записок, направляемых в органы государственной власти.

Но, как мне известно, обвинение располагает фактами, что Игорь сотрудничал с организацией "Альтернатива будущего". Нам она неизвестна. Более того, когда наши сотрудники попытались с ней связаться, то поиски оказались безрезультатными. Вообще то, что Игорь работал на "Альтернативу" – его самостоятельная инициатива. Меня об этом в известность не ставили.

Если бы, к примеру, по каналу BBC или любому другому со стороны сотрудников "Альтернативы будущего" были сделаны заявления о связях с Сутягиным, о том, какого рода информацию они просили его собрать и проанализировать, о том, платили ли они ему деньги, ситуация во многом бы прояснилась.

Пока же Игорь продолжает оставаться нашим сотрудником. Я начисляю ему заработную плату и не имею права уволить человека, пока суд не признает его виновным.

– Как вы относитесь к практике, когда ученые, в том числе и ИСКРАН, стремятся подработать вне стен свонх институтов?

– Когда заработная плата доктора наук, старшего научного сотрудника составляет всего девятьсот рублей в месяц, я не имею морального права запрещать или ограничивать их желание подработать вне института. Но суть еще и в том, чтобы работа "на стороне", а в большинстве своем это преподавательская деятельность, не влияла на выполнение сотрудником своих непосредственных обязанностей.

– В своих выступлениях в прессе высокопоставленные сотрудники ФСБ, среди которых и ученый, специалист в области аналитической разведки, генерал-лейтенант Дьяков, утверждают, что, по их мнению, в действиях Сутягина есть состав преступления. Как вы это прокомментируете?

– С момента начала судебного процесса я встречался со многими учеными, в том числе и с теми, о которых идет речь, и не могу поставить под сомнение их научный авторитет. Сам же лично не могу сегодня дать экспертную оценку работам Игоря, так как следствие не знакомило меня и моих коллег с информацией, которую, по их утверждению, он передавал "Альтернативе будущего".

Вообще, оценка того, является ли та или иная информация государственной тайной, очень сложный вопрос. По нынешнему российскому законодательству, обвинение в разглашении государственной тайны может строиться, на мой взгляд, на нечетких критериях.

Например, если при какой-то работе были использованы открытые источники, тем не менее, государственная тайна может быть разглашена в выводах. Я не считаю такое определение объективным.

– Не считаете ли вы, что такое сложное дела должно слушаться в Верховном суде?

Я не вижу никакого нарушения правовых норм, когда дело рассматривается в областном суде по месту проживания обвиняемого. Но, очевидно, процесс не ограничится решением Калужского суда и, вероятно, будет продолжен в суде более высокой инстанции.

Беседовал Алексей СЛАБОВ.